Текст песни Арик Крупп - Зрелость (Е.Л. Мирской)1971

*из воспоминаний Надежды Крупп*
За эти же дни мы успели дважды побывать у знакомой Арика, Евы Львовны Мирской. Это была удивительная женщина - живописно-седая красавица лет пятидесяти, человек высокой культуры и того воспитания, какое сегодня уже редко где сыщещь, интеллигентная умница, преподававшая французский язык в минском инъязе - знала она его так, что о ней ходили легенды. Одну из них рассказала нам Лена Асиновская, подруга её дочери. Когда Ив Монтан с Симоной летели в Москву, самолёт из-за непогоды посадили в Вильнюсе, где Ева Львовна в ту пору преподавала в университете. В аэропорту не нашлось человека, владеющего французским языком, и позвонили в университет. Приехала Ева Львовна и обратилась со словами приветствия к залётным гостям на чистейшем парижском диалекте. Монтан удивлённо поднял брови и спросил:
- Мадам давно из Парижа?
У Евы Львовны было любимое хобби - французский шансон. Она собрала уникальную коллекцию пластинок и устраивала иногда домашние вечера для своих знакомых и друзей дочери: ставила на проигрыватель пластинку кого-нибудь из французских шансонье и тихо, ненавязчиво давала точнейший подстрочный перевод. Это позволяло вслушиваться в звуки французского языка, наслаждаться его красотой, интонациями автора, поющего свои песни, и при этом всё понимать - создавалась полная иллюзия того, что ты знаешь язык. Это был кайф! Слушая Еву Львовну, я поняла, как уродуют у нас дубляжём зарубежные фильмы. Их надо переводить так, как Ева Львовна переводила французских шансонье. Это было бы такое счастье - слышать настоящий голос Эдит Пиаф, Шарля Азнавура, Ива Монтана...
В тот вечер, когда мы с Ариком в первый раз в компании нескольких самых близких друзей приехали к Еве Львовне, она специально для Круппа устроила вечер Шарля Азнавура. Она считала, что Арик на него и внешне похож, и в песнях у них есть созвучные мотивы и мысли: о возрасте, быстротекучести времени, о смысле жизни...
Арик о чём-то разговаривал с Евой Львовной на кухне, пока она готовила чай.
Ева Львовна рассказала мне об этом разговоре, когда мы встретились с ней вскоре после гибели Круппа:
- Арик, ну как жизнь?
- Я счастлив, как никогда. Я даже не думал, что в моём возрасте, на четвёртом десятке, человек может быть счастлив, как в юности, и даже больше,
чем в юности.
Разговор сразу перешёл на проблему возраста. Ева Львовна говорила о том, что ей не страшно стариться, потому что каждый возраст хорош по-своему, она говорила о том, что любит свою работу и получает много радости и от своих студентов, и от своих друзей, и от своей семьи.
"Каждый возраст хорош по-своему..." -- вот это, видимо, вспоминал Арик, когда писал свою песню: "...А в зрелости любови безоглядней..." Он считал, что в этой песне он написал лучшую свою строчку: "И женщины красивы, и мужчины". - "Я ничего лучше не написал за всю жизнь", - говорил Арик и сиял при этом.
Когда он пел эту песню, которая без его участия как-то сама собой назвалась "Зрелостью", всё его существо излучало радость... Только позже, когда его не стало, я услышала песню на плёнке и была потрясена тем, сколько в ней грусти - при всём свете, исходящем от неё. Теперь я услышала в ней то, чего Арик, когда пел её, вероятно, и сам не слышал - предсказание, пророчество своего близкого конца, своего ухода. Он сам не ведал, что сотворил, и, утопая в потоке радости, не заметил этого.

*потом, в разговоре с друзьями, он сказал, что посвящает песню Еве Львовне, так она и проходит в большинстве сборников*

А люди не стареют, не стареют,
О жизнь, ведь это правда, не стареют?
С годами люди даже красивеют,
Хоть жизнь их больно ранит, не щадит.
И женщины красивы, и мужчины...
О жизнь, ведь это правда, что мужчины
И женщины красивы? А лучина --
Пока не догорит, не зачадит...
И женщины красивы, и мужчины...

... ...